КОРЗИНА
Мои заказы

Ваша корзина пуста

→  Стоимость доставки

→  Как сделать заказ?

→  Способы оплаты

Шаргородская Л. Формирование и развитие предметно-практической деятельности на индивидуальных занятиях Издательство: Теревинф Город, год: Москва, 2018 ISBN: 978-5-4212-0491-6 Формат: Стандартный книжный Тип переплета: Мягкая обложка Количество страниц: 56 стр. Тираж: 1000 экз. Возрастная категория: 12+ Цена: 140 руб. бумажная книга В корзину

Шаргородская Людмила Вячеславовна «Формирование и развитие предметно-практической деятельности на индивидуальных занятиях»

Программа формирования и развития предметно-практической деятельности предназначена для детей с различными видами психических нарушений в возрасте 2–10 лет.
Овладение определенным навыком рассматривается как возможность самовыражения ребенка, имеющего трудности социальной адаптации, а также как стимул к развитию познавательной, двигательной и эмоционально-волевой сфер.

Предлагаются разные формы работы — занятия в швейной мастерской, рисование красками или мелками, двигательные упражнения. Все предлагаемые ребенку задания автор предлагает включать в понятный ребенку контекст – это или интересная игра, или осуществление необходимых бытовых действий — что делает процесс занятия увлекательным для ребенка, мотивирует его к работе. 

О книге:

Лечебно-педагогический подход к работе с детьми предполагает различные виды занятий, каждое из которых имеет большое значение для реабилитации ребенка. Как показывает опыт, занятия по формированию предметно-практической деятельности оказываются достаточно эффективным средством оптимизации развития.

Существует несколько вариантов ответа. Например: мы проводим занятия для того, чтобы научить ребенка шить (рисовать, лепить, делать бусы и т. п.), т. е. дать ему возможность овладеть определенным навыком. Этот ответ кажется особенно правомерным в том случае, если ребенок осознанно и с удовольствием овладевает навыком. Однако если мы представим себе ребенка с тяжелыми нарушениями развития, то данный ответ уже не покажется столь убедительным. Действительно, зачем учить шить ребенка, который в силу объективных причин вряд ли сможет сделать это самостоятельно? Зачем такому ребенку нужны занятия по формированию предметно-практической деятельности, если в результате он все равно не сможет пользоваться полученными навыками?

Вероятно, ответ на данный вопрос лежит в другой плоскости анализа. Каждый ребенок, независимо от тяжести его проблем, является человеком, личностью. А для любого человека важно самоуважение, уважение других членов общества, реализация собственного творческого потенциала. И наши занятия направлены именно на то, чтобы помочь ребенку реализовать эти потребности. «Возрастное развитие, в отличие от функционального, заключается не столько в усвоении отдельных знаний и умений, сколько в образовании новых психофизиологических уровней, новых планов отражения действительности, оно связано с перестройками в системе отношений ребенка с предметным миром и окружающими людьми» (Запорожец А. В., с. 58).

Возможность реализовать свой творческий потенциал особенно важна для ребенка с нарушениями развития, и если это удается, ребенок совсем по-другому себя чувствует, что зачастую отражается не только в поведении, но и во внешнем облике. Несколько лет назад мама одной девочки, посмотрев на дочь во время занятий, сказала про нее: «Ангел, чистый ангел», — так преобразился ребенок в процессе творчества.

Таким образом, мы ответили на вопрос о цели проведения занятий — это создание возможности для особого ребенка реализовать свой творческий потенциал. Поскольку это связано с возрастным развитием и становлением личности ребенка, необходимо рассмотреть этапы формирования предметно-практической деятельности в онтогенезе и взаимосвязь этих этапов с возрастным развитием ребенка.

Согласно исследованиям отечественных психологов, можно выделить следующие этапы развития предметно-практической деятельности:

• 1) Ребенок начинает взаимодействовать с близким взрослым, который становится его «проводником» в этот мир.
• 2) Ребенок обнаруживает мир окружающих его предметов и учится взаимодействовать с ними.
• 3) Ребенок осознает, что его действия оставляют результат в предметном мире; он может сначала представить результат, а потом получить его посредством собственного действия (тем самым он начинает осознавать самого себя).
• 4) Ребенок обнаруживает, что он часть социума — сначала через орудия труда, потом через создание социально значимых изделий. Он может показывать эти изделия взрослым или использовать их в своей деятельности. Другие дети и взрослые, будучи частью того же социума, также создают подобные изделия. Таким образом, ребенок через продукты своей деятельности может осознать свою связь с социумом.
• 5) Ребенок соединяет свой индивидуальный и социальный опыт и на этом этапе может реализовать свой творческий потенциал.

Перечисленные этапы лишь схематично представляют развитие предметно-практической деятельности в онтогенезе. В действительности все особенности становления этой деятельности не исчерпываются пятью этапами, но тем не менее схему можно использовать в качестве ориентира при составлении индивидуально-коррекционной программы развития конкретного ребенка. При этом нужно учитывать, что ребенок не достигает следующего уровня механически или просто с течением времени.

При переходе от одного этапа к другому происходит не просто усвоение и накопление отдельных знаний и умений, но и качественное изменение многих психических функций. В ходе возрастного развития ребенка его деятельность меняется от ненаправленной активности к направленной, а затем, по мере становления самосознания, появляется возможность самоорганизации, постановки целей, планирования и контроля собственной деятельности. Важно учитывать эти закономерности развития при составлении индивидуальной коррекционной программы ребенка. В противном случае существует опасность того, что целью занятий станет просто механическое стереотипное воспроизведение отработанного навыка. Можно научить ребенка правильно держать карандаш и проводить линии, но эти линии так и не станут ни рисунком, ни тем более письмом. Можно формально научить рисовать человечка по методу «точка, точка, огуречик», но точки так и не станут глазами, а все элементы рисунка вряд ли будут соотноситься между собой. Важно, чтобы за выполнением ребенком отдельных операций стояло определенное содержание, чтобы его деятельность имела ценность как для самого ребенка, так и для его родителей.

Рекомендуем обратить внимание:

Мария Беркович Простые вещи Как устанавливать контакт с людьми, имеющими тяжелые множественные нарушения развития ► подробнее

Дэйв Хьюэтт (ред.) Интенсивное взаимодействие Педагогическая технология, разработанная Дейвом Хьюэттом и его коллегами в Великобритании в течение последних 30-35 лет. ► подробнее

Джон Харрисон «Переосмысление заикания» — самостоятельная методика по преодолению заикания.

Как-то летним вечером в начале 80-х годов я сидел в гостиной Джона Альбака (John Ahlbach), исполнительного директора Национального проекта «Заикание» (NSP1). Мы пили пиво, говорили о том о сем. Было почти 11 часов ночи, совсем недавно завершилась встреча в отделении NSP в Сан-Франциско — одна из тех скучных встреч, когда приходят лишь несколько человек. На самом деле тем летом дела у нас в местном отделении шли не слишком удачно. На каждую встречу приходило по четыре человека, и то при удачном раскладе. Беседа проходила оживленно, поскольку у меня и у Джона было нечто общее, что оказало сильное воздействие на наши жизни: мы оба боролись с хроническим заиканием и были одержимы желанием помочь другим справиться с этой проблемой.

Мое нарушение проявилось внезапно, когда мне было три с половиной года. Однажды мама уехала на полтора месяца в Европу с бабушкой, а когда она вернулась, я повел ее в сад и, как она рассказывает, показал на грядку петуний со словами: «Мамочка, смо… смо... смо... смотри ка… ка… ка... какие цветы!»

Хроническое заикания преследовало меня почти до 30 лет. Мое заикание никогда не было тяжелым: явное следствие того, что я никогда не позволял себе причуды во что бы то ни стало «продавить» речевой ступор. Я просто пережидал его, выдерживая длинные паузы. Тем не менее, при моей чувствительной натуре, эти необъяснимые длительные паузы меня просто убивали. Говорить я мог хорошо, только болтая с друзьями. Но если мне нужно было читать в классе, говорить с кем-то важным в моем представлении или остановить незнакомца на улице, чтобы задать ему вопрос, меня будто чем-то затыкало. В итоге я стал «скрытым» заикой, то есть, таким человеком, который может сойти за «нормального», но всегда опасается, что в любой момент его ужасный секрет раскроется.

читать дальше ►